sleep

Сигги сидит на краю дивана в полном одиночестве и смотрит на разноцветную гирлянду из нескольких сотен мелких лампочек. Очень красиво. В его стакане водка пополам с редбуллом, но вкус ему не нравится, поэтому он время от времени только мочит губы и опускает стакан обратно, на пол.

Вокруг очень много людей, но ему одиноко, потому что он практически никого здесь не знает, зато все знают его. Все произошло слишком быстро, известность обрушилась на него за сутки, и в социальные сети было не зайти, те ломились от уведомлений, поэтому Сигги пришлось их отключить, как и звук.

Он не был готов к такому вниманию и не представлял, чем все может обернуться. Ему было страшно все время, после выхода альбома последние три дня он практически ничего не ел из-за стресса, и сюда пришел только потому, что не пойти было нельзя, хотя больше всего на свете предпочел бы оказаться дома, в своей комнате в Лидсе, и пусть бы пьяная Грета трахалась в соседней комнате с Отто, это все равно было бы лучше.

Когда Трэвис на него впервые посмотрел, Сигги стало не по себе и по спине прошел холодок. Он не находил знакомство с Оушеном самым приятным в своей жизни, но масштаб этого человека действительно впечатлял, казалось, что он может решить любой вопрос или проблему просто поднеся телефон к уху. По сути так оно и было, и это подкупало. Сигги хотелось узнать Оушена получше, но навязываться он не любил, поэтому продолжал весь вечер сидеть и играть с ним в гляделки, пока тому, видимо, это не надоело, и он подкатил сам.

- Я просто устал, - пожав плечами, просто ответил Сигги, решив, что Оушену неинтересно слушать про спектр неоднозначных эмоций, которые он сейчас испытывает. Они ведь не на сеансе психопомощи. Да и в целом рядом с Трэвисом Сигги было немного волнительно, он сам точно не мог описать почему, но отвечать отказом не стал, не хотел, чтобы Оушен решил, что он слабак, маменькин сынок или типа того. - Хочу, а что это?

+++++++++++++++++++++++++++

Сигги кивает в подтверждение своих слов, - да, устал, а что такого, - и будто бы весь сжимается, когда Оушен обнимает его одной рукой как старого приятеля, которого давно не видел. У Ара проблемы с личными границами с самого детства, он прекрасно понимает, когда в них вторгаются, но отстоять их не может. Повлияло ли на это сексуальная раскрепощенность и доступность Греты для мужчин он не может сказать точно.

Таблетка падает в стакан с водкой, тонет в ней, и Сигги как завороженный смотрит как та начинает шипеть на дне. Поднести стакан ко рту и выпить содержимое до дна ему совсем не страшно, это для него не первый опыт с наркотиками, но он все же медлит, пялится туда и слушает как щебечет над ухом Оушен.

Говорит тот складно, старается быть дружелюбным и открытым, но Сигги все равно чувствует в этом какой-то странный подвох, который не может объяснить. А может, ему все только кажется и Трэвис нормальный парень? Может, все те истории, что он слышал о нем, неправда? Нельзя судить людей по обложке, сегодня это слышно из каждого утюга, и Сигги с этим согласен, он не собирается никого судить и выпивает свою водку, делая всего один слитный глоток.

- Ты знаешь, со временем мне все больше и больше кажется, что этот мир просто пустышка, - не проходит и получаса, как Сигги ловит настоящий полноценный приход и приседает на уши (а вернее кричит на ухо, стараясь перекричать громкую музыку - трек своего же исполнения) Оушену с энтузиазмом, какого раньше у него никогда еще не было. - Я хочу его наполнить. Как думаешь, я смогу? Я хочу сказать людям, таким же подросткам как и я, что не нужно ничего бояться, понимаешь? Нужно следовать за своей мечтой, целью, и ставить ее в главный приоритет. Нельзя жить жизнь пытаясь произвести впечатление на кого-то, да? Нельзя жить, притворяясь тем, кем ты не являешься. Нельзя стремиться соответствовать чьим-то ожиданиям. Я думаю, что это неправильно, я не хочу молчать, хочу говорить об этом, - выговорившись, Сигги наконец сел прямо, откинувшись на спинку мягкого дивана, который теперь, судя по ощущениям, стал напоминать Ару желе, и ему тут же захотелось в нем раствориться.

- Черт, Трэв, это так круто. Ну, что мы с тобой познакомились. Спасибо, что помогаешь, - закрыв глаза, почувствовав головокружение, Сигги признался Оушену в своих чувствах и расплылся в счастливой улыбке. Мысль о том, как ему мог не понравиться Трэвис с самого начала, казалась какой-то жуткой. Оушен ведь такой хороший, такой душка. Сигги вдруг захотелось его обнять, но от этого его удержала россыпь из звезд, закрутившаяся перед глазами, как в саге Звездные войны, когда космический корабль набирает скорость.

- Слушай, я отойду? Хочу умыться. Здесь так душно. Можешь взять нам еще выпить? Я буду то же, что и ты. - Просит Ар и поднимается со своего места. Его немного ведет в пространстве, но ощущения ему нравится, только и правда слишком жарко, и сердце еще бешено стучит, что вот-вот выпрыгнет из груди.
Он идет к переполненной людьми уборной придерживаясь за стену, чтобы сохранять равновесие. Подходит к ряду раковин и наклоняется над одной. Пуск воды сенсорный. Он наполняет ею обе ладони, сложенные черпаком и умывает лицо до тех пор, пока ему не становится немного полегче.

++++++++++++++++++++++++++++

Сигги выпрямляется во весь рост и смотрит в зеркало. Оттуда на него глядит появившийся из ниоткуда Оушен, но Сигги не пугается, он рад его видеть, и еще больше радости в его черных глазах появляется, когда он видит зиплок, который Оушен держит прямо у него перед лицом, а в зиплоке две таблетки.

Трэвис говорит какую-то ерунду, от которой Сигги очень смешно. Он в шутку толкает черного в плечо, тот отвечает тем же, и уже через мгновение, - у Сигги образуется будто какой-то провал в памяти, - они оказываются в узкой кабинке, сплетясь в объятиях, за ними хлопает дверь, - бам! - и они целуются взасос.

Сигги никогда раньше не целовался  с парнями настолько откровенно и всерьез, только в девчонкой. Ее звали Стейси Миллер, она жила по соседству и была очень хорошенькой. Между ней и Сигги не было ничего серьезного, просто однажды они потискались на вечеринке у Виннера Ройса, а потом ее родители переехали и на этом все. А что касается парней... В девятом классе у Сигги была своя панк-рок-группа, и в ней был барабанщик Ларри Флинт. В тот год Урсула МакГи отмечала свой пятнадцатый день рождения с особым размахом (сразу после ее родители объявили себя банкротами), и когда пьяные подростки решили развлечь себя игрой в бутылочку, Сигги пришлось поцеловаться с Ларри, и это было...прикольно и необычно, и теперь, целуясь с Трэвисом, Сигги испытывал ровно те же самый чувства.

По мере того, как Ар старался протолкнуть свой мокрый язык в глотку Оушена и  сожрать его всего, внутри у него все пело и расцветало пышным цветом. Так свободно, легко и круто он не чувствовал себя еще никогда в жизни. Эта была лучшая минута, лучший вечер и лучший день, но ровно до того момента, пока у Оушена не завибрировал телефон.

- Блять.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Оушен злится на виброзвонок, отвлекший их. Сигги вжимает голову в плечи, будто бы чтобы стать меньше или совсем невидимым, и замирает. Он внимательно следит за Трэвисом, тот максимально собран и напряжен. Он отворачивается и Сигги понимает по контексту, что ему сейчас придется уйти. Так оно и случилось, только Ар не остался ни с чем, в его руках был тот самый зиплок с двумя таблетками.

Пообещав Оушену, что останется здесь и дождется его, Сигги заперся в кабинке и вытряхнул обе таблетки себе на ладонь. Осмотревшись, он быстро сообразил, что нужно с ними сделать. Положив одну и вторую на поверхность сливного бачка, он достал купюру номиналом в двадцать фунтов с изображением Королевы, накрыл ею таблетки, раздавил их собственным телефоном, а потом разделил пластиковой картой на четыре дорожки, по две на каждую ноздрю.

Из кабинки Сигги вывалился уже слабо соображая, в какой он реальности. Все вокруг было таким необычным и будто бы неосязаемым, что ему срочно нужно было найти Трэвиса и все ему рассказать. Сигги не понял, как оказался у бара, а на невнятное мычание в ответ получил новую порцию водки с энергетиком. Он выпил не задумываясь и пошел дальше.

Сигги не помнил, сколько времени слонялся по огромному сквоту врезаясь в людей и разглядывая их лица. Время потеряло всякий смысл и его вдруг не стало. Он не чувствовал себя плохо, а растворился в собственном теле и не чувствовал его, блуждая по импровизированному лабиринту из чужих тел до тех пор, пока тот не привел его в тесную комнату на верхнем этаже. Та была темной и напоминала гостиничный номер, но вместе светильников внутри светился неоном светодиодный шнур, пущенный по периметру потолка. Сигги лег на кровать и уставился на эту красоту. Сначала ничего не происходило, но потом неоновые огоньки отделились друг от друга и начали танцевать. Они танцевали еще очень-очень долго, сбиваясь в пары и трио, кружась вокруг своей оси, двигаясь по часовой стрелке и обратно. Это было так красиво и так завораживающе, что нельзя было отвести глаз. Сигги вдруг снова захотелось позвать Трэвиса, чтобы он посмотрел, увидел все своими глазами, но подняться с места он не мог. Тело будто налилось свинцом, руки и ноги потяжелели, что ими нельзя было пошевелить, но это не пугало, это было приятно.

Именно так бы он хотел умереть.
Сигги подумал об этом и провалился в сон.

+++++++++++++++++++++++++++++++

Сигги крепко спит и ничего не слышит и не чувствует. Он максимально расслаблен, но не отзывчив, хотя, если Трэвис Оушен забрался на него спящего, стянув штаны, то наверное в этом деле отзывчивость была ему совсем не нужна.

Кто-нибудь знает, кто ты такой, Трэвис? Кто-нибудь в курсе, что ты такое?

Наркотики притупили все возможные чувства, и даже если бы над Сигги склонились сейчас двое, трое или четверо, ожидая своей очереди, он бы все равно ничего не заметил и не понял, оставшись абсолютно беззащитным. Сны ему не снились, он тонул в темноте. В вязкой липкой черной масленистой жиже, которая окутывала и грела его всего, липла к коже, просачивалась под нее, лилась в открытый рот, просачивалась в ноздри и пустые незрячие глазницы, опутывала руки, ноги, обвивалась вокруг пояса. Поглощала. Вбирала в себя. Жрала. Потрошила.

Его тело не сопротивлялось, когда Трэвис навалился и вошел, разведя в стороны расслабленные ноги. Это животное выбрало самый удобный момент. А может быть, ради этого момента все и было? Тело не реагировало, когда поначалу опасливые и осторожные движения стали уверенными и резкими. Толчок. Через секунду еще. Еще. Еще. Еще и еще. Сигги ничего не чувствовал. Совсем. Вообще. Никак. И если Оушена это заводило, то он был хуже, чем зверь.

За все это время, будучи придавленным телом Трэвиса к постели, Сигги всего лишь единожды пошевелился во сне - повернул голову с одного бока на другой. В этот момент его отправленное в сильнейший нокаут сознание предприняло всего лишь одну попытку к пробуждению. Он даже замычал, на мгновение ощутив на себе сверху что-то очень тяжелое, что давит ему прямо на грудную клетку и не позволяет сделать полноценный вдох и выдох. Но это случилось лишь на одно короткое мгновение, в следующую секунду он снова отключился, перестав мычать, уплывая далеко-далеко и, будто бы Алиса из сказки Льюиса Кэррола, проваливаясь к центру Земли. Только в случае Сигги конца этой кроличьей норе не было, как не было и ее начала.

Он падал в пустоту, в неизвестность, и шанс, что кто-то его ждет там внизу, был один на миллион.

++++++++++++++++++++++++++++++++

Сигги открыл глаза очень резко, когда за окном на улице уже был день. Солнца там не было, но свет пробирался в комнату сквозь щель в тяжелых плотных шторах. Он не бил к глаза, но делил помещение на две части, как и самого Сигги, который лежал вдоль кровати и не мог пошевелиться.

Его тело онемело, а голос кажется пропал. Вместо слов из горла вырвался глухой хрип, будто бы во время болезни, и Ар поймал себя на мысли, что ему хочется выпить чего-то горячего и жутко сладкого. Свое тело он еще пока не чувствовал.

Пролежав без движения минут десять, постепенно он все же начал приходить в себя, сперва почувствовав, что ногам очень холодно. Не глядя вытянув руку, он ощупал свое бедро, только сейчас поняв, что на нем нет ни белья, ни штанов. Замычав, он с трудом перекатился на спину и с большим усилием сел, тупо разглядывая себя, обнаженного по пояс снизу. Это было странно. В поисках ответов, Сигги покрутил головой, замечая свою одежду раскиданной по полу. Там же был и телефон, выпавший из заднего кармана. Ар гипнотизировал экран взглядом, думая о том, который сейчас час и что у него, наверное, должна быть куча пропущенных. На деле так оно и было. Когда экран вдруг загорелся, высвечивая новое пришедшее только что сообщение, Сигги увидел, что часы показывают 14:33, а под ними вереница из пропущенных и непрочитанных. Вот же блять.

В ту же секунду его бросило в пот от мысли, что все его потеряли. Хлоя, наверное, с ума там сошла. Чувство, что он подводит ее, подрывает ее доверие, подняло Сигги с кровати и заставило переползти на пол, но он быстро понял, что что-то с ним не так. Забыв о телефоне, он прислушался к себе и инстинктивно ощупал себя между ног. Ему было больно. Сердце бешено заколотилось. На пальцах осталось что-то липкое и розовое. Живая фантазия тут же подкинула неприятную картинку. Покусав сухие губы, Сигги пошарил глазами по полу и его взгляд упал на присохший к полу использованный презерватив.

Сигги пялился на него больше минуты и не мог поверить, что все это происходит с ним. Прижав ладонь ко рту и прикрыв глаза, он подумал о том, что не скажет никому, ведь все это было жутко-жутко стыдно. Он попытался вспомнить хоть что-нибудь из вчерашнего вечера, но не смог. Последнее, что четко зафиксировалось у него в сознании, это как он снюхивает с туалетного бачка раздробленные и данные ему Трэвисом таблетки, а после этого не помнит абсолютно ни-че-го.
Вот же блять.

Собрав свои вещи и одевшись, Сигги вышел из комнаты и спустился вниз. В огромном помещении, где всю ночь не смолкала музыка, теперь было тихо. Люди здесь все еще были, но никто не веселился так, как вчера. Кто-то здоровался с ним, кто-то хлопал по плечу, мол «ты как, мужик, неважно выглядишь», кто-то только смотрел и проходил мимо. Сигги шел и думал, что они все знают, пялятся на него, осуждают и молчат. Поймав внезапный приступ необъяснимой паники, Ар обернулся, прокрутился вокруг себя, и только тогда понял, что никому он не нужен, все заняты своими делами, а не им. Это немного успокоило.

Выбравшись наконец на улицу и вдохнув полной грудью сладкий зимний воздух несколько раз, Сигги вызвал Убер и поехал в отель, по пути читая все сообщения, дрожащими пальцами отвечая на самые важные. Хлоя была в панике, Грета интересовалась, как идут дела и предлагала созвониться ближе к вечеру.
От Трэвиса не было ни одного сообщения.