Родственники, близкие люди: Лея Ахмед – мать, уроженка Сомали. Беженка. Мусульманка. В молодости была моделью, но с беременностью и замужеством карьеру пришлось оставить. Домохозяйка в настоящем, живет в Лондоне в районе Челси. Роджер Холл – отец, британец. Столичный денди в прошлом, дамский угодник и прожигатель жизни. Его семья имеет несколько ресторанов в Сохо, сейчас Роджер совладелец одного из них.

● ● ●

Брайсу два, и он больше похож на маленькую шоколадку с огромными голубыми глазищами и черными кудряшками, чем на ребенка. Все взрослые над ним сюсюкают, а он дует губы, как рыба, когда обижается. Он сладенький и очень хорошенький. Мама говорит своим подругам, что совсем скоро у него отбоя не будет от девчонок, а Брайс не понимает, что это значит, - сейчас отбой у него в девять вечера. У него много игрушек, но самая любимая – это заяц Багз Банни, обнимающий пришитую к пузу морковку. Брайс и Багз настоящие друзья, а еще с ними дружит Патрик, который живет по соседству. Патрик рыжий и у него аллергия на конфеты, а у Брайса нет никакой аллергии, зато есть кариес, и чтобы отвести его к детскому стоматологу, нужно вынести столько слез и воя, сколько не было при сообщении о смерти Принцессы Дианы в девяноста седьмом.

Брайсу пять. Его мама и папа больше не живут вместе. На самом деле это произошло уже довольно давно, отец то появлялся один раз и пропадал на неделю или две, но Брайс заметил его долгое отсутствие только сейчас, когда папа не появился даже через две недели. Брайс скучает по папе и иногда по нему плачет, когда никто не видит, в такие моменты даже Багз ничем не помогает. Брайс отворачивает кролика мордой к стенке и начинает тихо реветь. Дома становится совсем пусто. Мама тоже ходит грустная, она старается приободрять Брайса, но он чувствует, что папа больше к ним не придет.

Брайсу десять, и он настоящая суперстар в своем классе. Он не отличник, и перебивается с B на С, но природная харизма и обаяние сделали его всеобщим любимчиком. Брайс играет в лакросс, посещает драматический кружок и рисует. Он не понимает, почему все с ним так носятся и хотят дружить, ведь он самый обычный мальчик. Ну, разве что симпатичный, и то совсем немного. Папа редко появляется у них. Когда это происходит, мама наряжается, наряжает Брайса и они все вместе идут в самый дорогой ресторан, где все тоже красивые. Папа разрешает заказывать все, что угодно, но Брайсу это не нравится, хотя мама вроде бы счастлива. Брайс любит ее и не хочет расстраивать, поэтому сидит с ними, чаще молча, и ковыряет вилкой остывшую пасту.

Брайсу двенадцать. На дне рождении Трейси Ридли он впервые поцеловался с девчонкой, - гадость. Она была старше на два года и ее звали Саша. Запустив свой скользкий язык ему в рот, она положила его потную от волнения ладошку на свою еще не до конца оформившуюся, но уже подросшую грудь и заявила, что у них был секс, а он, Брайс, теперь ее парень.

- Вчера я трогал Сашу за грудь. Она сказала, что между нами был секс. Что ты думаешь?
Брайс и Патрик сидели во дворе и качались на качелях.
Туда- сюда. Туда-сюда.
- Она блефует, ничего такого у вас не было. Она же не снимала с тебя штаны, верно? - Рассудил Патрик.
Патрик был самый умный, кого Брайс только знал, поэтому к нему и обратился.
- Но у тебя привстал тогда?
- Что?! Нет, - Брайс шарахнулся такого вопроса, но быстро сдался, - ну, может, немного…я не помню.

- Ай, мне щекотно, - засмеялся Брайс, когда веснушчатая рука Патрика оказалась в его пижамных штанах.
- Ш-ш, тихо, - шикнул рыжий и зажал рот и нос Брайса ладонью, заставив того шумно задышать.
В кровати они лежали вдвоем, та была односпальная, но двум двенадцатилетним пацанам хватало в ней места. За окном была уже глубокая ночь. В комнате теплым светом горел ночник.
Ночевали они у Патрика, и он предложил немного поразвлечься, чтобы побыстрее уснуть. Брайс согласился, ведь тискались они уже не первый раз, и ни один из них не видел в этом ничего необычного.

Брайсу четырнадцать, но ему кажется, что он уже устал от жизни. Лакросс и рисование он оставил далеко позади, время от времени посещает только кружок драмы, чтобы мама не ругалась и учителя видели, что он хоть чем-то заинтересован. Кем ему хочется быть в будущем, он не знает. Больше всего ему хочется, чтобы все от него отстали. После уроков он и Патрик курят за школой, а потом идут домой к рыжему. Там они хорошенько раскуриваются, а потом Патрик предлагает поразвлечься. Он говорит, что уже пробовал спать с девчонкой, но это полный отстой, Брайс нравится ему куда больше, пусть даже дальше петтинга у них еще ни разу не заходило. Брайс только хмыкает, ему все равно, врет Патрик или нет, ведь вчера снова объявился отец. Они с ним и мамой были в ресторане, снова разоделись и играли в семью. Мама смеялась и улыбалась, отец весь вечер целовал ей руки и говорил комплименты, а ему под конец сунул конверт с деньгами на карманные расходы. Брайс тогда впервые не выдержал, устроил скандал, прокричал, чтобы отец подавился своими деньгами, оставил их в покое, дал жить своей жизнью, и сбежал, оставив родителей одних. Рыдал Брайс, стоя посреди Вестминстерского моста, рыдал навзрыд, и если кто это слышал, ему было уже все равно.

Брайсу шестнадцать. Отца он ненавидит и ругается с матерью каждый раз, когда тот появляется в их квартире абсолютно без предупреждения, дарит матери дорогую побрякушку и ведет ее на ужин. Брайс перестал ходить с ними уже пару лет, после того самого скандала. С отцом он огрызается, за что получает по лицу, а после хватает рюкзак и уходит из дома, потому что ненавистный запах Драккар Нуар начинает заполнять коридор и душить. В один из таких вечеров Брайс и встретил Цезаре.

- Эй, дорогуша, есть закурить?
Брайс оборачивается на голос и видит перед собой накрашенного молодого человека в парике. Он понимает, что это транс, и молча исполняет его просьбу, наблюдая за жеманными жестами.
В темноте улицы трудно определить, но парень довольно молод, хотя и пытается сойти за того, кому точно не меньше двадцати.
- Скверная погодка, - кажется, он настроен поболтать.
- Да, точно, - соглашается Брайс и разворачивается, чтобы пойти дальше, но молодой человек не торопится его отпускать. Кажется, ему скучно, да к тому же и холодно, - худые ноги, затянутые в сетчатые колготки уже трясутся.
- Не угостишь меня кофе?
- Эм, - Брайс оглядывается в поисках какого-нибудь фаст-фуда и находит его, - я могу просто дать тебе денег. Купи, что захочешь.
- Ты просто милашка, - молодой человек расплывается в кокетливой улыбочке.
Брайс достает из рюкзака деньги, протягивает, а тот, подойдя ближе, меняется в лице.
- Кто это тебя так? – Спрашивает он и указывает на синяк на скуле.
Брайс не сразу понимает, в чем дело, но ощупывает щеку и отмахивается.
- Да так, пустяки. Все в порядке, правда, - заверяет он, но отца не выдает.
Парень с макияжем понимающе кивает и берет деньги, и тут рядом с ними появляется мужчина. По внешности он напоминает Брайсу итальянца, который очень хорош собой.
- Эй! Луна! А ну брысь отсюда!
Точно итальянец, думает Брайс, тот зол и эмоционален. На нем выглаженная рубашка, кожаная куртка, джинсы. На обувь Брайс не успевает посмотреть, потому что в следующую секунду мужчина обращается к нему. Парень, ошивающийся рядом, мгновенно испаряется.
- Ты чего тут трешься? Потерялся или работаешь? Если работаешь, то на кого?
- Нет, я… - Брайс растерялся. За шлюшку его еще никогда не принимали, - я просто гуляю.
- Гуляешь, значит? – Хмыкнул мужчина и по-отечески положил свою руку Брайсу на плечо. На его безымянном пальце был перстень с камнем. – А ты в курсе, что ты гуляешь на моей территории? Гляди.
И он поочередно ткнул пальцем в ребят-подростков, которые от холода сбились, как голуби в стайки, и по возрасту были такие же, как и сам Брайс.
- Нравится?
- Нет, - на автомате ответил шокированный Брайс. На такой улице он был впервые.
- Так ты не ищешь работу?
- Не ищу. Я же сказал, что я просто гуляю.
- Ладно-ладно! – Мужчина поднял руки в примирительном жесте, рассмеявшись. – Ладно! Ты мне нравишься. Пошли, выпьем кофе, не будем на этом холоде стоять.
Итальянец направился в сторону дверей фаст-фуда, а Брайс, который хотел извиниться и сказать, что ему уже пора, послушно пошел за ним, не понимая, почему вот так запросто идет пить кофе с сутенером, а не бежит отсюда, очертя голову.
- Кстати, можешь называть меня Цезаре. Или просто Цез, как тебе больше нравится.
Предложил итальянец, принеся к их столику два одноразовых стаканчика с кофе.
- Это настоящее имя?
Подозрительно спросил Брайс, а итальянец рассмеялся так громко, что на него обернулось несколько других посетителей.
- Конечно. Теперь твоя очередь.
- Что? А…Брайс. Меня зовут Брайс.
- Очень приятно, Брайс, ну и кто тебя так приложил, любовник или подружка?
Итальянец вел себя бесцеремонно, а Брайс все еще не понимал, почему он просто не может уйти, будто на месте его держала какая-то неведомая сила.
- Отец, - вдруг признался Брайс, не зная, почему именно сейчас ответил правду, и помрачнел.
- А ты что в ответ?
- Из дома ушел…
- И возвращаться…не планируешь? – Итальянец удивился.
- Планирую, но не сегодня. Может быть утром, не знаю.
Слово за слово, сам того не заметив, Брайс рассказал Цезаре про всю свою жизнь: про отца, про безропотную и бестолковую мать, про подарки и подачки, про то, как он все ненавидит и как устал от этого, что хочет помочь маме, чтобы она больше не нуждалась в отцовских деньгах, но не знает как, ведь в его возрасте много денег не заработаешь. На этот монолог итальянец только причмокнул губами, допив остатки невкусного кофе. Слушал он внимательно и молча, Брайсу даже показалось, что участливо. Он не понимал, зачем мужчина это делал, выслушивал подростка поздно вечером в какой-то вшивой забегаловке, но ему вдруг стало так легко и так спокойно, будто он только что на сеансе у психолога побывал.
- Знаешь, что? – Итальянец вдруг достал из кармана чью-то визитку и написал на ней свой номер. – Возьми. Дело у тебя, конечно, полное дерьмо, но если вдруг осмелишься поправить свое финансовое положение, то позвони.
Брайс замялся.
- Бери. И хорош сопли на кулак наматывать. Хочешь жизненный совет? Садись в тачку и вали домой, извинись перед матерью, а то она волноваться начнет, копов на уши поднимет. Кому это надо?
Поджав губы, Брайс сгреб визитку и сунул ее в карман, но только из вежливости. Давать кому-то за деньги в его планы ну никак не входило.
- И еще кое-что, - сказал итальянец, но вдруг замолчал, посмотрев Брайсу прямо в синие глаза, - ты просто огонь. Хочу, чтобы ты знал. У меня даже прямо сейчас стоит.
Брайс растерялся, не понимая, как на такое реагировать, но Цезаре быстро разрядил обстановку, громко рассмеявшись.
- Ладно, пойдем, поймаю тебе машину за углом.
Брайс снова пошел с ним. Они вместе прошли по плохо освещенной улице вперед и свернули за угол, где итальянец действительно словил для Брайса машину и даже денег дал для оплаты.
Брайс был под большим впечатлением от этого странного знакомства. Звонить он ему, конечно же, не собирался. Карьера уличного мальчика его не прельщала. Это было запредельно, это было грязно. Это было совсем смешно, но ровно до тех пор, пока через несколько месяцев Брайс своей собственной рукой не набрал оставленный ему номер и не напомнил итальянцу о себе.

Брайсу скоро семнадцать, и с тем самым звонком он переступил через себя. К решению подтолкнула еще и последняя ссора с отцом, заявившим, что Брайс не получит от него ни пенни. Мать, наученная подчиняться мужчине, промолчала, но Брайс не ждал от нее никакой защиты, - уже был привычен. Пришло время становиться взрослым, во всех смыслах этого слова.

Итальянец его запомнил и был очень рад слышать.
- Я в тебе не ошибся, знал, что ты позвонишь.
- Давай без шуток, мне нужны деньги.
- Как скажешь, нет проблем. Приезжай. Помнишь, где меня найти?
- Да, но есть одна проблема.
- Какая?
- Боюсь, что у меня мало опыта.
- Ах, эта проблема, - итальянец посмеялся в трубку.
Брайс думал, что тот сейчас его пошлет, и грыз большой палец, нервничая.
- Ну, так как?
- Да решим мы твою проблему, принцесса. Совместными усилиями, - итальянец снова засмеялся, Брайс быстро понял, на что тот намекает.
- Ладно, я скоро буду, - подумав, все-таки ответил он.
- Вот и отлично, тогда я жду.

Цезаре оказался отличным любовником, Брайс даже не ожидал. Увлекшиеся друг другом, они не вылезали из постели несколько недель. Итальянец давал Брайсу деньги, поощряя его успехи, а тот с каждым разом брал их все охотнее и охотнее, наивно думая, что Цезаре будет у него единственным, но единственным он не был, и это ударило ножом в самое сердце.

- Ой, блять! – Итальянец схватился обеими руками за собственные виски. – Сделай одолжение, закрой свой рот. Я не могу уже слушать твой вой. Голова болит от тебя!
- Я не этого хотел! – Брайс никак не унимался, ему было обидно, страшно и больно.
- А чего? Чего ты хотел? А? – Цезаре кричал. Оказалось, что это была его привычная манера разговора. – Уж не ты ли мне позвонил и заявил, что ты хочешь работать? Никто тебя не заставлял, ты сам проявил инициативу! Или о чем ты думал, что мы с тобой поженимся, купим дом и заведем собаку? Ага, щас, разбежался!
Итальянец заржал, в то время как Брайс сидел напротив, закрыв лицо обеими руками и не понимая, что ему теперь делать с собой и своей жизнью. На улице его ждал в машине клиент, а он уже пятнадцать минут не мог к нему выйти.
- Это бизнес, детка, запомни раз и навсегда, - Цезаре сменил гнев на милость, закуривая сигару толщиной с собственный палец, - я вижу в тебе потенциал и не собираюсь губить его в зародыше. Можешь спасибо сказать. А теперь подотри сопли и марш работать, я не хочу больше слушать твое ебаное нытье. Все, принцесса Тиана, давай, уебывай, мне надо работать. Сандро! Уводи!
Цезаре махнул своему подручному, тот схватил Брайса и вывел на улицу. В машину клиента Брайс сел сам. В тот вечер ему повезло и все прошло более-менее гладко, он зря боялся, но от дурацкого ощущения, что он зря связался с Цезаре, ввязался в этот грязный и совсем некрасивый бизнес не мог избавиться еще долго, пару месяцев точно, но потом это прошло. Брайс даже не запомнил, когда именно: когда он садился в машину своего сотого или двухсотого клиента, - разницы уже не было, со временем он привык, и они с мамой постепенно перестали нуждаться в деньгах, которые им урезал отец.

Учась в школе, Брайс работал три раза в неделю в вечерние часы и каждые выходные стабильно весь день. Матери он врал, говорил, что посещает курсы диджеинга и подрабатывает официантом. Мать Брайсу верила и ничего не подозревала. Он наплел ей, что ресторан, который принял его, очень дорогой, поэтому там оставляют хорошие чаевые, и теперь он может ей помогать. Цезаре плохо обошелся с ним, но у них с Брайсом ничего не закончилось. Тот случай встряхнул Брайса, привел его в чувства и заставил повзрослеть еще раз. Они продолжали проводить много времени вместе, Брайс стал для Цезаре кем-то вроде любимчика, и итальянец в очередной раз доказал это, когда его вдруг повысили, теперь он не был просто сутенером для малолеток, теперь у него был свой офис и целая улица. Цезаре забрал Брайса с собой, чтобы тот всегда был на виду, хотя тому не было еще и восемнадцати. В новую компанию, где он оказался самым младшим, Брайс влился без проблем, быстро очаровав всех своим чувством юмора и шармом, который был только у него одного.

- У тебя слишком депрессивный шарм, дорогуша. Останься-ка ты лучше здесь. Это для твоей же пользы.
- Сядь-ка ты на хуй. Дорогуша. Этот – мой, - Брайс взглядом указал в сторону запарковавшейся тачки, куда только что хотела направиться Кристал, выставив напоказ свои сиськи, - или я притащу биту и тебе все зубы выбью. Для твоей же пользы.
Кристал обомлела и растерялась, не зная, что сказать, а Брайс, затушив сигарету в ее стаканчике с кофе, который та держала в руках, направился к машине.

Прямолинейный и временами резкий, он мог кого угодно поставить на место, даже грубиянку Кристалл, которая была старше него в два раза. А его умение крепко выражаться просто приводило в восторг, и что самое главное, Брайсу верили. Верили, когда он говорил, что сейчас возьмет биту, подойдет и выбьет все зубы. Брайс тихий, если его не трогать, рассудительный, совершенно не капризный. На него посмотришь и думаешь, он знает больше, чем другие, и всегда в нем есть какая-то необъяснимая загадка, которую не отгадать.

Брайсу девятнадцать, и он живет двойной жизнью. Для матери он хороший сын, востребованный диджей и почти что святой. У него даже девушка есть, - рандомная фотка модели-мулатки в инстаграме, сохраненная на телефон. Брайс назвал ее Нанни, а матери сказал, что они не могут часто видеться, потому что та много работает и часто в разъездах, а еще сказал, что у них любовь, и волноваться на этот счет не стоит. А для всех остальных он...просто Брайс из Лаймхауса: восемьдесят фунтов час.